- Спасибо, - сказал он. - Я давно хотел поблагодарить вас за все, что вы сделали для Кополлы и для меня. Они не останавливаются ни перед чем, чтобы только скомпрометировать меня. Даже засадить в тюрьму невинного человека, лишь бы только он был моим другом.
- Я так и думал, - кивнул ч. - Я сразу понял, что Кополла лишь орудие сведения с вами счетов. Но я никак не мог понять, почему ваши враги избрали такой сложный способ нападения…
- У меня есть кое-что против них. И они это знают. Они знают, что, если ухлопают меня, я буду опасен им даже в могиле. Может быть, даже опаснее, чем сейчас. Сейчас я скован по рукам и ногам, а тогда ничто не помешает, чтобы кое-какие факты стали всеобщим достоянием… Об этом-то уж я позаботился заранее. Поэтому они пока что щадят меня, а у меня нет возможности нанести им удар. В политике это называется баланс сил. Или баланс страха.
С Кополлой они придумали замечательно. Когда я прочел ваше выступление на суде, я просто… руками развел. Это ж надо придумать такое…
- Мистер Бракен, - сказал я, - мой друг Айвэн Берман запомнил имена людей, которые пытали его. Некий Фалькони и…
- Наверное, Фрэнки. Фрэнк Топол по кличке Банан.
- Фрэнки, верно.
- Они всегда работают вместе.
- Мистер Бракен, я нашел свидетеля. Человека, который видел, как они вели Бермана в его квартиру. Паренек из подземного гаража в доме Бермана. Чак Пополис.
Начальник следственного отдела покачал головой.
- Хотя бы и два Чака… Бессмысленно.
- Но почему?
Патрик Бракен посмотрел на меня с легкой брезгливостью.
- Потому что ни один свидетель не доживет до процесса, на котором судили бы человека Вольмута.
- Вольмута?
Брезгливость на лице Бракена сменилась состраданием.
- Теперь я понимаю, как вам удалось сделать то, что вы сделали, - усмехнулся он. - Вы просто ничего не знаете. Вы новичок, впервые попавший на бега. А новички, первый раз приходящие на ипподром, выигрывают чаще завсегдатаев. И знаете почему? Потому что они ни черта не знают. Незнание - тоже сила. Если бы вы знали, против кого подняли руку…
- Но я же, как вы видите, жив…
- О, люди Вольмута знают, когда нужно отступить и когда нужно выждать. Тем более что Ламонт, как вы знаете, исчез вместе со своим аппаратом. Так что их организация особенно даже и не пострадала. Я не хочу обидеть вас, мистер Рондол, но вы не можете разрушить организацию Вольмута и Майка Перуджино.
- Перуджино?
- Это хозяин Вольмута.
- Ничего себе организация…
- Это рак, Рондол, рак в стадии метастаз. Он пророс сквозь наше общество.
- Но должно же быть средство…
- Нет, Рондол… Средств нет. Мы не можем избавить наше общество от этого рака. Он - его часть. Неразрывная часть. Мы можем только изменить общество. Полная переделка. И мы должны будем либо сделать это, либо… либо жить только законом джунглей.
- А кто же изменит наше общество?
- О, не все же хотят жить по закону джунглей… И поверьте, это будет действительно полная переделка… Но не через измененных…
Что ж, наверное, он был прав. Но пока что меня ждали Фрэнки по кличке Банан и Фалькони.
- Значит, мистер Бракен, вы не можете помочь мне и добиться ареста Фрэнки и Фалькони?
- Нет. Пока нет.
- А если я…
- Это ваше личное дело, мистер Рондол. В конце концов каждый вправе выбирать себе конец. Один ждет его в кровати, другой прыгает с моста, третий собирается добиваться ареста двух джентльменов без определенных занятий.
- Вы меня не поняли. Вы убедили меня, что их не арестуют. У вас вообще большой дар убеждения, мистер Бракен. Вы не только убеждаете других, вы даже себя убедили, что ничего сделать нельзя. Это очень удобно, снимать ответственность с себя и навьючивать ее на исторические процессы…
- Мне, наверное, следовало бы выбросить вас из кабинета.
- Стоит ли? Оставьте это до полной переделки общества. Вы ведь терпеливый человек. А я не могу ждать. Не хочу ждать. Мне плевать на ваше правосудие! У меня в носу постоянно вонь от тлеющего человеческого мяса. Джунгли так джунгли. Можете вы хоть придумать способ… Подождите, Бракен… Что было бы, если бы Фрэнки и Фалькони вдруг узнали, что я собираюсь посетить гараж Чака и договориться с ним о его свидетельстве?
- Они постарались бы, чтобы вы никогда не договорились с ним. И даже не встретились.
- Хорошо. А как дать им об этом знать, чтобы не вызвать, у них подозрений?
- О, у них тут много друзей. Например, Херб Розен.
- Что? Херб Розен?
Я стоял на маленькой качающейся льдинке, и она с хрустом крошилась и трескалась под ногами. Херб Розен. Человек-гора. Бракен прав. Я идиот. Я жив до сих пор только потому, что я идиот.
- Вас это удивляет? Не он один…
- Тем лучше. Ему и расскажите о Чаке.
- И вы думаете?
- Я ничего не думаю. Я знаю. Пойдите к нему, сделайте вид, что хотите посоветоваться, и скажите, что будете разговаривать с этим Чаком. Потом зайдете ко мне и скажете, когда у вас назначено свидание.
Бракен подошел к сейфу, отпер его, достал пистолет и протянул его мне.
- В джунглях нужно оружие. Оно очень удобно. Без номера. Учтите, я вам его не давал. Желаю удачи. Новичкам везет.
- Везет еще и дуракам.
- Кто знает, где кончается мудрец и где начинается дурак…
Ого, кажется, у Айвэна Бермана уже появились последователи.
Херб Розен был счастлив видеть меня. Он весь лучился, он таял от восторга. Он потерял на моих глазах минимум фунтов пять веса, которые целиком перешли в энергию похлопывания меня по спине.