- Поехали? - спросил водитель, не сводя с меня взгляда.
- Нет, сержант приказал не двигаться с места, ждать еще машину.
- Это зачем? - спросил водитель. - Мы что, вдвоем безоружного человека в наручниках не привезем?
- Чего ты меня спрашиваешь? Приедем - спросишь сержанта. Он обожает, когда ему задают вопросы.
Они замолчали. Редко кто умеет молчать так легко, как патрульные полицейские. Перед уходом на пенсию, впрочем, большинство из них начинает говорить сами с собой.
Профессор Ламонт придумал для меня, надо предполагать, что-то необыкновенное, если меня собираются привести в полицию с эскортом. Но что именно? Но думать не хотелось. Я чувствовал, что засыпаю. В лесу я заснуть не мог, а здесь глаза так и закрывались.
- Вот нервы, - услышал я откуда-то издалека голос, а другой ответил ему.
- Позавидуешь.
Это они обо мне, подумал я. Значит, я все-таки заснул. И если я заснул, откуда я могу знать, что сплю? Этой мысли всегда бывает для меня достаточно, если я не хотел засыпать. Проснулся я и на этот раз. И услышал шум подъезжающей машины. А может быть, от этого звука я и проснулся.
- Вот он, сэр.
- Молодцы.
- Спасибо, сэр.
- Как ваше имя? - спросил человек, заглядывая в окно нашей машины.
- Язон Рондол.
Человек прищурился, чуть склонил голову набок и долго рассматривал меня. Как я им всем, видно, нравлюсь, если они на меня насмотреться не могут.
- Похож, - сказал он наконец.
- Я тоже так думаю, - вежливо согласился я.
- Острите? - почему-то обрадовался человек, смотревший на меня.
- Вы мне льстите.
- Еще бы! - торжествующе сказал человек. - Адвокат! Адвокат! Чувствуете, ребята?
Полицейские дружно засмеялись. Кошка и собака - образец нежной дружбы по сравнению с отношениями полиции и адвокатов, это известно всем.?
- Да… Хотя, знаешь, мне, пожалуй, будет спокойнее, если он будет в моей машине. Дайте-ка мне ключ от его браслетов.
- Слушаюсь, сэр, - водитель кивнул мне, чтобы я вылезал, а второй - кажется, его фамилия была Смит - открыл дверцу.
Я пересел во вторую машину. «Сэр». Начальство. Зачем он приехал сюда? Неужели же он действительно думал, что я мог сбежать от двух полицейских, да еще в наручниках? Человек, который сам протянул пистолет и сам отдал себя в руки блюстителей закона. В этом было что-то не совсем логичное. Или действительно бело-розовый профессор обвинил меня в массовом убийстве целого церковного хора и в продаже государственных секретов.
- Разрешите трогаться, сэр? - спросил водитель.
- Да… Впрочем, я лучше сам сяду за руль. А вы, - начальник кивнул мне, - садитесь рядом со мной. По дороге мы сможем побеседовать.
- А мне сесть сзади, сэр?
- Да… Или знаете, сержант, поезжайте вместе со Смитом. И скажите, чтобы они ехали вперед, не ожидая меня. Хорошо?
- Да, сэр.
- Простите, сэр, - сказал я, - как я могу обращаться к вам?
Полицейский вздрогнул.
- Что?
- Я спросил, как к вам обращаться?
- Капитан Мэннинг. Начальник полиции Джоллы.
Джолла. Я не представлял себе, что мы так далеко от Шервуда…
Капитан Мэннинг снова задумался. Какой задумчивый полицейский. Машина с его тремя подчиненными тронулась, быстро набрала скорость и скрылась за поворотом, в последний раз сверкнув маячком на крыше.
Все это было странным. Не укладывалось в обычную схему. Хотя, с другой стороны, ничего особенного как будто не случилось. Просто человек хочет поговорить со мной с глазу на глаз. Кто знает, какие отношения у Ламонта с местной полицией. Все это чепуха. Я стал подозрителен, как. мать, которой дочка сообщает, что остается ночевать у подруги.
Мы ехали молча, ехали совсем медленно. Слишком медленно. Как я себя ни разуверял, я чувствовал, как во мне растет беспокойство.
Я искоса посмотрел на капитана. Бедняга не успел побриться, и его лицо казалось измятым в свете хмурого утра. Не знаю почему, но я почувствовал, как он напряжен. Почему? Казалось бы, он мог расслабиться. Пойман преступник. Через полчаса он будет сидеть за решеткой, а капитан сможет спокойно выпить чашку кофе и побриться. И тем не менее он был напряжен. Я готов был поклясться, что давление крови у него было сейчас не менее двухсот. Он впился в руль так, что костяшки пальцев у него даже побелели. Это на пустынной утренней дороге…
Я снова внимательно посмотрел на него. Он внезапно затормозил.
- Что-то напряжение упало, - сказал он хрипло и проглотил слюну.
Он врал, и врал наивно, потому что приборы на щитке показывали нормальное напряжение. У него не хватило даже ума повернуть ключ, чтобы заглушить мотор. А может быть, он просто нервничал. Но почему?
- Вы не посмотрите, что там с батареей? - спросил меня капитан и облизнул пересохшие губы.
Я понял. Он не выключил двигатель. Ему важно было, чтобы мотор работал. Чтобы вдавить реостат в пол, как только я окажусь перед машиной. Бело-розовый кроткий убийца умеет хорошо платить. Я не волновался. У меня была уйма времени. Мне оставалось жить целых несколько секунд. Мне или капитану Мэннингу. Я знал, что делать. Когда-то мне несколько раз приходилось применять этот прием. Нельзя сказать, что это очень просто, но этот прием был единственным. К тому же, когда остается жить несколько секунд, особенно разборчивым быть не приходится.
- Сейчас вылезу, капитан, - улыбнулся я.
Чтобы открыть дверь, надо, как известно, потянуть на себя ручку. Для этого необходимо как минимум протянуть руку. Но, когда на руках наручники, ни у кого не вызовет ни малейшего подозрения, если человек сильно наклонится в сторону двери. Это я и сделал. И когда я уперся в дверь плечом, я ударил капитана ногой в лицо. Конечно, если бы он смотрел в мою сторону, ожидая нападения, у меня не было бы и одного шанса из ста. Но он смотрел на щиток приборов. И думал, наверное, о том, что сейчас убьет человека. А даже полицейский капитан не каждый день убивает людей. Особенно в наручниках. Поэтому у меня было значительно больше шансов, чем можно было подумать. К тому же шесть футов два дюйма - это очень хороший рост. Вообще и в частности для того, чтобы нанести хороший удар ногой тому, кто собирался убить тебя.